Дорогие взрослые! Согласитесь, лето – это время, когда чувствуешь себя снова ребенком. Хотя бы иногда – на пляже, в лесу. (Не исключено, что и в огороде, если ваши летние каникулы проходили у бабушки в деревне). Летом можно несерьезно одеваться, валять дурака, валяться без дела на солнышке и рано вставать не потому, что на работу пора, а просто рано рассвело и птички запели.
Давайте вспомним свое летнее детство (или правильнее было бы сказать – детское лето?). И, может быть, расскажем о нем подрастающей малышне? Для лучшего взаимопонимания? Итак, вот наши вопросы:
Как я проводил летние каникулы?
Что было в моем летнем детстве самым-самым?
Андрей, теперь фотограф:
Самое грустное: все лето необходимость выполнять упражнения на фортепиано; один сезон в пионерском лагере; лишение родителями поездки в Москву за посредственную учебу.
Самое прекрасное: поездки с родителями в отпуск в Москву и дальше к Черному морю, редкие купания в Обском море, ежедневные игры во дворе…
Наталья, теперь историк, преподаватель вуза:
Я 13 сезонов провела в пионерском лагере «Зеленая республика» от маминого завода (огромный оборонный, за площадью Калинина). Вожатыми были молодежь этого же завода, а не профессиональные педагоги. Это было счастье. Правда. Очень жалею, что у моих детей такого не было. Ставили спектакли, проводили ярмарки (ужин в этот день только по спец. билетам, которые надо было заработать, участвуя в конкурсах, спортивных соревнованиях и пр.), конкурсы песни и так далее. А еще был бассейн. А еще часто давали апельсины – очень большая редкость в те времена!
Виктория, теперь журналист, преподаватель вуза:
Два варианта было:
Первый – дома. Гуляла, болталась по лесу (я росла в Нижней Ельцовке), играла с такой же шпаной во дворе и на соседних стройках. Помню сжигание полиэтиленовых пакетов у нас на балконе (и на всех остальных балконах друзей по подъезду). Надо было поджечь и подставить ложку. Тогда туда накапывал пластик и получался медальончик. На нем я получила свое первое признание в любви от мальчика 🙂 Помню, как у нас собака (немецкая овчарка-подросток) свалилась в недостроенный погреб (яма метра полтора глубиной) и мы его всем двором вызволяли. Помню, как сломала руку и побоялась сказать папе (вечер, он уставший, телефонов-автоматов на ближайшие полкилометра нет). Чем думала?
Второй – у бабушки в Севастополе. Там все было скромнее. Море, обучение плавать, домики-подстилки в кустах около подъезда, бесконечные бездомные блохастые котята. Юг, в общем.
Валерий, теперь фотограф и киношник
Летом ездил к бабушке и тетке в Мариинск, еще в пионерлагерь. Самым-самым была рыбалка. Ловил: пескарей на подергушку, по пояс в воде, судаков и ершей на мормышку с пирса, щурят в старице – петлей с берега, карасей в озере-заре с лодки до полного укачивания.
Евгения, теперь журналист и еще автор книг со сказками
Обычно я с июня по август жила на даче. Самое-самое – это друзья, велосипеды, речка, вечерние посиделки на веранде.. Там играли в «Кинга», щелкали семечки, болтали.
Анжела, теперь директор агентства событий
Летом меня отправляли к бабушке в Томск. Бабушка жила в старинном купеческом доме в старом Томске, отапливался дом, как в старину, печами. Поэтому мое утро начиналось с потрескивания дров в печке, горластых воробьев за окошком и запаха блинчиков или пирожков, которые получались удивительно вкусными у моей бабушки.
У дома был отдельный закрытый двор. Очень большой и зеленый. Это было наше детское королевство со своим дремучим лесом, заколдованными замками и тайниками. Вечерами жители дома, в основном пожилые люди, собирались на большом внутреннем крыльце (второе крыльцо было на улицу), рассаживались на ступеньках и маленьких скамеечках, разговаривали и рассказывали разные истории. Мы, дети, тоже пристраивались послушать стариков, а иногда устраивали для них представления.
Почему-то бабушкин дом до сих пор живет во мне, и там все по-прежнему…
Ольга, теперь профессор, декан
Лето – это когда не ходить в школу и читать книжки, сколько влезет. Еще была поездка на все лето в Ташкент к тете, после 5 класса и 8. Запомнилась свобода: рассекала на велосипеде хлопковые поля. В прохладе комнаты в бараке (интернациональный состав – жили русские, татары, узбеки, таджики…) читаю книжку, рядом – ведро ароматнейших яблок… Спала в вишневом саду на самодельной деревянной кровати, там и читала.
Андрей, теперь дизайнер:
Я вырос в маленьком городке, где тайга начиналась сразу за домом. Сбегать за ягодой или за грибами – как сейчас сходить в магазин за хлебом. Игры во дворе зависели от того, что покажут по телевизору. Если, к примеру, «Мушкетеров», то все бежали на соседнюю стройку за электродами, чтобы из них делать шпаги. Если лето было дождливым, то можно было кататься на плотах. Строительный котлован заливало, и он превращался в пруд. Катались на дверях, мостках или сами сколачивали из досок. Один год было повальное увлечение мастерить из досок и подшипников самокаты. Машин тогда было очень мало, поэтому катались на дороге, громыхая с утра до позднего вечера.
Порой приходилось ездить строить дачный домик: пилить шпалы, забивать гвозди… С тех пор я дачу не люблю. Пару раз ездили к бабушке на Украину. Там приходилось пасти корову, что для городского мальчишки было большим испытанием. Из этих поездок я запомнил, что, во-первых, не всякая еда корове полезна; во-вторых, она умеет очень быстро бегать. Тогда мы завидовали обладателям коз: забил колышек с веревкой, привязал козу, и играй где хочешь.
Дорогие взрослые! Вы видите – есть повод рассказать детям, что за город такой Ташкент, чем пескарь отличается от ерша и карася, что такое «старица» и как отдыхали в заводских пионерлагерях
Будем рады, если вы напишите о своем «детском лете» Мы это непременно опубликуем. И соберется у нас постепенно летопись – от слова «лето».
Пришло по почте
Татьяна, теперь переводчик:
У меня летние воспоминания – это Карасук (районный центр Новосибирской области). Самые счастливые моменты моей детской жизни. Все дни – на улице! Запах вяленой рыбы, дедушкиного гаража, погреба, звуки вокзала – уведомления о прибытии поезда, и стук колес. Когда спишь, и идет тяжеловоз, кровать подпрыгивает, и посуда в шкафах звенит.
И каждый вечер, когда уходил фирменный поезд в Новосибирск, по радио играли песню, музыка – марш Агапкина «Прощание Славянки», слова – кого-то из местных жителей. До сих пор помню «…и всегда я потом возвращаюсь в милый сердцу родной Карасук».
Елена, теперь журналист, редактор:
Летнее утро начиналось с пения петухов и шуршания ключа. Шесть или полседьмого утра – это бабушка открывает дверь и заходит на кухню с ведром молока. Потом она цедит его в трехлитровую и двухлитровую банки, и я слышу, как струя сначала ударяется о дно, потом журчит, а потом затихает. Вставать не хочется, потому что в доме прохладно, а под пуховым одеялом тепло. Но молока хочется очень сильно. И я встаю. Бабушка Аня наливает мне молока в пол-литровую кружку с розовой розой и надписью «С юбилеем!». Это мой завтрак – теплый, с пенкой и усами, пряником или бубликом, пахнущий хлебом, коровой, бабушкиными руками, вазелином, которым смазывают вымя. Молоко у бабушки покупали дачники – записывались за два-три дня в очередь. Но мои пол-литра всегда были моими.
Я подросла. И каждое очередное лето прибавлялось работы. И уже не просто цыплят сторожить нужно, а еще прополоть (было то два, то три огорода), собрать ягоды, на сенокосе ворошить и метать сено, набрать крапивы поросятам, сделать молочно-травяной чай с хлебными корками для теленка, напоить его, в обед сводить корову на водопой, вечером подготовить «дымокур» для дойки коровы, чтобы ее не отвлекали мухи и комары, натаскать воды и полить те самые огороды, уборка дома, чистка трех ведер рыбы, выловленной дядей Володей. Ну, а в конце лета – заготовки, заготовки, заготовки… Я тогда не любила работать, но сейчас я очень благодарна бабушке, что я много работала, и что у меня было именно такое детское лето, а не другое.
Тогда я почитала за счастье не труд, а веселье. Первое – речка, пока губы не посинеют, днем и любимое вечернее купание, когда в воде теплее, чем на суше, и когда на пляжах нет дачников. Второе – домики. Мы застраивали бор домиками для лесовиков. Две шишки, соединенные палочкой, – вот и лесовик; куча сосновых иголок, насыпанная на каркас из веточек – вот и домик. На лугу вытаптывали кружочки и обставляли их каждая по своему вкусу (нас было четыре сестры и подруга Алена). Однажды летом у сторожа дяди Коли выпросили ключи от одной комнаты в пустующем санаторном доме и играли там в «домик». Домики русалочек с полками для посуды и кубышками вместо светильников у нас были среди ранеток. А картонный домик – в огороде. Правда, спать в нем было страшновато, и мы поспешили пойти домой.
Несколько лет подряд мы устраивали концерты. Пару из них режиссировала Алена, пару – я. Приглашали соседей, дачников, пели им, танцевали, рассказывали стихи и ставили сценки. Ширмой у нас была раскладушка, а музыкальным сопровождением – детский электронный синтезатор с 12 клавишами. Нам аплодировали.
Очень трогательны были вечера, когда шли «Утиные истории» и «Чип и Дейл». Телевизор был у нас, и бабушка разрешала собираться у экрана детям, которые в то время отдыхали или в силу каких-то обстоятельств оказывались в поселке. И мы смотрели черно-белый телевизор, на котором каналы переключаются круглой ручкой, которую вращать следовало строго по часовой. И вращалась она с диким грохотом.
Уборка в доме была моим любимым занятием. Особенно нравилось заправить кровать, «как у доброй хозяйки», взбить подушки, поставить их одна на другую и накрыть кисеёй.
Один раз играли в войнушку. Однажды хоронили воробышков. Как-то играли в «Спасателей» в заброшенной столовой без крыши: запирали желающих (меня) в старый комод, а желающим нужно было оттуда как-то выбраться. Выбралась. Вот пишу это письмо.
Вечером мы гуляли с сестрами, слушали щелканье соловья, звон комаров, шорох старого тополя и далекий-далекий шум редких электричек.
Рисунок А. Гирка
