Мама сказала: «Завтра идём на Обское море». Море? Завтра? Ур-ра, море! Я был там прошлым летом. Но тогда я был ещё маленький, и мало что помню. А сейчас я уже большой. Море…
Наконец наступило завтра. Сначала мы ехали в маршрутке. Потом вышли и пошли пешком по дорожке. Слева едут машины, справа лес. А мы идём к морю! Рядом с нами – множество весёлых людей. По одному, по двое и большими компаниями, в шортах, майках и шлёпанцах, с полотенцами через плечо или с огромными сумками – и все идут туда же, куда мы.
Идти просто так совершенно невозможно, и я начинаю подпрыгивать. «Не беги так, заяц-попрыгаец», – смеётся мама. Но внутри меня кипит и поднимается пузырьками радостное предвкушение, так что я всё равно бегу и прыгаю. «Мо-ре-мо-ре-мо-ре», – отдаётся внутри меня каждый шаг.
Идём, идём… И тут – оп-па! Лестница, а за ней переход над дорогой, а потом снова лестница, только уже с другой стороны. Папа подхватывает меня и сажает на плечи. Поднимаемся по лестнице, шагаем по переходу. И опять внутри меня бьётся пунктиром «мо-ре-мо-ре-мо-ре», теперь уже на каждый папин шаг. А вокруг всё синее-пресинее! Потому что это переход такой волшебный.
Лестница, тропинка по лесу (по ней я уже сам бегу). А впереди – оп-па! – снова лестница. Над железной дорогой. Поднимаемся, я опять на папиных плечах. Что это там? По-о-о-о-о-езд! Проносится под нами зелёной полосой, мерно постукивая, и скрывается вдали.
Взгляд вперёд. Замираю: сквозь деревья – голубой простор. Море и небо. Громко кричу: «Мама, море!». Мама улыбается: «Почти пришли».
Вот конец бесконечных лестниц. Под ногами песок. Скидываю сандали, и ногам становится щекотно. Шлёпаю по песку, вперёд и вперёд, к голубой воде. Пятки проваливаются, песок проскальзывает вверх между пальцами, мешая идти быстро. Но я всё равно пытаюсь бежать. Скидываю одежду там, где показывает мама, и наконец приближаюсь к воде.
Трогаю её ногой. Холодная! Осторожно делаю несколько шагов вперёд. Бррр!
– Ты знаешь, что в море живёт Нептун? – спрашивает папа.
– Нептун?! – пугаюсь я. – А кто это?
– Морской царь. С ним надо поздороваться, – объясняет он. Делает ладошку горкой и опускает в воду: «Брррум!». Я смеюсь и тоже делаю: «Брррум!».
Мама берёт меня за одну руку, папа за другую, и мы заходим в воду.
– А теперь, – командует мама, – баба сеяла горох и сказала деду: «Ох!».
Холодная вода обжигает, но тут же становится тепло. Я барахтаюсь и брызгаюсь, визжу и смеюсь, играю в мяч прямо в воде и плаваю на резиновом круге. «Губы совсем синие, давай скорее на берег», – иногда строго говорит мама. Вытирает шершавым махровым полотенцем и велит посидеть обсохнуть. Но я не сижу. Я копаю с папой до воды (удивительно: там, под песком, есть вода!), строю красивые замки («Набираешь мокрый песок в горсть и по чуть-чуть капаешь – будут башенки», – показывает папа), закапываю свои и мамины ноги (мама ворчит, а нам с папой смешно).
Наконец мама смотрит на часы и вздыхает:
– Пора. А то совсем уже жарко становится.
Складываем вещи в рюкзак и идём. Почти всё время еду на папиных плечах. Лестница – мост – лестница – тропинка – лестница – переход – лестница – дорожка. «Мо-ре-мо-ре-мо-ре», – тихонько бьётся внутри меня.
Садимся в маршрутку, я на маминых коленях, крепко прижимаюсь к ней.
– Когда-нибудь мы съездим на настоящее море, – задумчиво говорит мама и гладит меня по волосам. Настоящее? Да вот же оно, мы же там были, хочу сказать я. Но глаза закрываются сами собой. А внутри меня тихонько шумит море…
Художник Надежда Федотова
