Привезенный «Упсала-Цирком» спектакль «Племянник» – это редкая сладость, и при этом в нем только польза: никаких лишних килограммов дум и думок, никаких больных зубов от разочарований. Все хорошо, только мало. А когда какой ребенок наедался сладостями? Таков, видимо, закон на сладости.
Мне двадцать три года, у меня университетское образование, я живу уже девять лет самостоятельной жизнью, у моей должности на работе длинное и пафосное название, а география работы касается трех огромных регионов: Урала, Сибири и Дальнего Востока. Но лучшим подарком последнего времени стал желтый поролоновый клоунский нос, который мне подарили на «Душевном базаре» (фестивале некоммерческих организаций, который и привез в Новосибирск «Упсала-Цирк») 6 ноября.
В среду утром хулиганский театр «Упсала-Цирк», родом из Питера, оккупировал новосибирскую филармонию. Для детей в фойе проводили научные эксперименты, крутили длинные канаты-скакалки, работали автоматы, демонстрирующие оптические иллюзии, физические трюки. Было шумно, многолюдно, познавательно, образовательно, развивательно, душевно тепло.
Актеры в этом театре – дети из социально неблагополучных семей, дети с ограниченными возможностями здоровья. Но там они превращаются в акробатов и настоящих драматических актеров.
Я, к сожалению, смогла посмотреть только один из двух спектаклей, которые они привезли. Мне достался «Племянник». Трогательная история, выросшая из картины Александра Войцеховского «Прогулка»: тетя и ее племянник-медвежонок гуляют по городу. Художник вдохновил режиссера театра, он детей, потом они все вместе вдохновили композитора. Единое вдохновенное творчество.
Спектакль начинается с мультика, в котором девочка (она же тетя), гуляя по странному фантазийному городу, потеряла свою желтую варежку. Ребенок-медвежонок нашел пропажу, так и познакомились. Медвежонка играет мальчик с синдромом Дауна, и это вносит в спектакль еще большую пронзительность и простоту. Мальчика зовут Антон, он старательно выполняет несложные акробатические номера, свободно движется на сцене, иногда котеночком прижимается к своей «тете», изображает то саксофониста, то еще кого-то. И знаете, он артист. Конечно, ему сложнее по сравнению с детьми без ограничений здоровья. Но эта сложность выстраивает спектакль так, что все артисты в труппе, а у них тоже есть свои непреодолимые рубежи, превращаются в один очень тонко друг друга чувствующий механизм. Перед нами ансамбль высшей пробы и слаженности.
Внимание зрителя то переходит на экран, на котором рисованные мальчик в смешной шапочке и девочка путешествуют по городу в поисках себя и друг друга, то на детей, то увлекает симбиоз экрана и ребят: они перекидывают друг другу нарисованный шар, с помощью ловких движений рук один нарисованный предмет превращают в другой. В спектакле нет слов, есть тонкая, тоже какая-то акварельная, сердечная музыка, написанная специально для «Племянника» Дмитрием Максимачевым. Мы то гуляем с героями по городу, то удим из зала с медвежонком рыбу (и, конечно, вытащим вместо этого башмак), оказываемся в баре с официанткой-выбражалой, или оказываемся в мирке снов, где можно летать, медленно кувыркаться в воздухе или отправиться в плавание на огромном, во всю сцену, корабле с лихим капитаном и командой матросов и матросок, скачущих на палубе-батуте.
Можно решить, что если это такой «особенный» театр, то стоит снисходительнее относиться к этим детям на сцене. Ни-че-го подобного: это действительно профессиональное, искреннее, пробивающее действо. По степени сложности выполняемых трюков, конечно, не Cirque du Soleil (знаменитый канадский «Цирк Солнца»). Но здесь это не важно: ребята работают на бешенной и чистой энергии, это очень живое представление. Выходишь после него в фойе и самое органичное – это прыгать перед гардеробом, пытаясь поймать за не очень длинную белую нитку красные воздушные шары, плавающие под потолком. И потом, легкому и светлому, гордо идти с этим шаром по городу, стремительно возвращаясь на свою работу с длинным названием должности.
И есть у Веры Полозковой такие строчки: «люди любят себя по-всякому убивать, чтобы не мертветь». Так вот самое настоящее и хорошее позволяет быть живым и без вот этого. Куда уж живее, и никаких сложных операций на душе. Жаль, что Питер далеко от Новосибирска: хорошо бы к ним почаще приходить подышать. Обидно же, что в Новосибирск и по России-Сибири «Упсала-Цирк» путешествует впервые, а за границей (Франция, Германия, Люксембург, Англия и т.д.) их уже хорошо знают.
