Посвящается Кате Р.
У милиционера Караваева была любимая девушка. Звали её Катя. Однажды Караваев пригласил Катю в театр «Глобус». Билеты стоили дорого, а зарплата у милиционеров очень маленькая, поэтому после покупки билетов на хорошие места в первый ряд партера у сержанта Караваева от всей зарплаты остался один рубль.
Едут они с Катей в троллейбусе № 5 – на дворе зима, минус тридцать градусов. А в троллейбусе теснота и жара: шубы, валенки, огромные меховые шапки – не вздохнуть.
Едут они, едут, вдруг милиционер Караваев решил свой рубль в кармане проверить. Ну, мало ли, на всякий случай…
С трудом удалось Караваеву попасть в карман – такая в троллейбусе в этот вечер образовалась толкучка. Когда же он там очутился, сердце у него замерло: в кармане у Караваева была чужая рука. Огромная мужская рука сжимала рубль маленького, не умудрённого опытом милиционера Караваева.
Грабитель обнаружился сразу. Он свирепо уставился на милиционера и гипнотизировал его, будто он – удав, а сержант Караваев – кролик.
– Дерзкий налёт! – пронеслось в голове у Караваева. – Разбойник даже не таится! Правду говорил майор Колыхалов на утренней летучке – у нас ужасная криминогенная обстановка. По росту преступности Новосибирск догоняет и перегоняет самый бандитский в мире город Чикаго!
Итак, в кармане милиционера Караваева орудовала могучая рука преступника. Вы спросите: как его угораздило, этого громилу, влезть в карман к сотруднику милиции?! – Да ведь Караваев в тот вечер был не при исполнении служебных обязанностей! Наоборот! Он направлялся в театр со своей девушкой. И по этому случаю был не в тулупе милиционера, затянутый портупеей, – там и пистолет, и всё что хочешь! – а в штатском: надел драповое пальто болотного цвета с меховым воротником, под ним – чёрный костюм, ослепительно белая рубашка и шёлковый галстук, подаренный милиционеру Караваеву в своё время японским императором. Глядя на него, никому бы и в голову не могло прийти, что это сотрудник милиции Кировского района города Новосибирска.
Что было делать сержанту милиции? Ни пистолета, ни дубинки! Одна только любимая девушка Катя! Однако присутствие Кати вдохнуло в него новые силы, и он стал сверлить взглядом противника. А тот – тоже взглядом – сверлил Караваева. Так они сверлили друг друга в полном молчании. Хотя глаза милиционера ясно говорили:
– Верни деньги! Отдай рубль!
А глаза напротив отвечали:
– Не верну!
Тем временем их руки вступили в борьбу. Сначала милиционер Караваев деликатно попробовал разжать кулак незнакомца, но тот лишь крепче сжал пальцы.
– Ну что ж, – подумал милиционер Караваев. – Не хотите по-хорошему, будем по-плохому!
Он его щипал, царапал, пытался просунуть свой палец в чужой кулак и пальцем выковырять из кулака монету… В конце концов этот здоровый дядька стал красный, как рак, обиженно засопел и разжал руку.
Тут объявили: «Театр «Глобус». И милиционер Караваев с Катей выскочили из троллейбуса № 5.
Грубо расталкивая пассажиров, грабитель кинулся за ними. Но не успел. Двери перед его носом закрылись, и он, грозя милиционеру и выкрикивая в его адрес проклятия, поехал дальше.
– Что это с ним? – удивилась Катя. Она даже не заметила, как милиционер Караваев храбро предотвратил грабёж.
Только Караваев хотел ей всё рассказать, – он всегда ей рассказывал всё без утайки, ведь она была его любимой девушкой! – и хотел показать свой рубль, из-за которого разгорелся сыр-бор, открыл ладонь – и сердце его снова замерло, можно сказать – остановилось: целую минуту не стучало.
На ладони Караваева сияли новенькие… пять рублей. А в его кармане по-прежнему лежал рубль, оставшийся от милицейской получки.
Страшная догадка осенила маленького, не умудрённого опытом, но вдумчивого и серьёзного милиционера: это ОН, Караваев, по ошибке в толпе залез в чужой карман и вырвал у пассажира – случайно, конечно, – принадлежавшие тому по закону пять рублей.
Хотел милиционер Караваев припуститься за троллейбусом, догнать его, перегнать, преградить дорогу, упросить водителя открыть дверь, найти того человека, отдать ему пять рублей и извиниться. Да куда там! Троллейбуса и след простыл.
Тогда Караваев на все шесть рублей купил Кате в антракте мороженое – сливочное эскимо в шоколадной глазури с орехами. Её любимое. Катя ела с большим аппетитом. А Караваев терпел. Ни разу не попросил откусить, хотя Катя предлагала.
Боялся, что его будет мучить совесть.
Художник Анна Хавро
